При поддержке Министерства культуры РФ
Мы в социальных сетях
facebook ВКонтакте twitter
» » О режиссуре зигзагов, времени и документальном кино

О режиссуре зигзагов, времени и документальном кино

Опубликовано 26 янв 2016
О режиссуре зигзагов, времени и документальном кино
29 января на "Мосфильме" состоится традиционная церемония вручения киноакадемиками премии "Золотой Орел" лучшим проектам года. Среди тройки номинантов "Документального кино" - фильм "Лев Толстой и Дзига Вертов: двойной портрет в интерьере эпохи" режиссеров Галины и Анны Евтушенко, снятого по сценарию Виктора Листова. Картина рассказывает об удивительном переплетении судеб двух больших художников: яснополянского старца и основоположника неигрового кино в России, которому в январе 2016 года, кстати, исполнилось 120 лет со дня рождения.
Большинство людей при упоминании рядом имен Толстого и Вертова зададут резонные вопросы: "А что, разве они были знакомы? И насколько сопоставимы масштабы их личностей?"
Сопоставимы, и общего в их воззрениях оказывается немало. Хотя уже в заглавном титре фильма пластически воплощена умственная и художественная дистанция, которая разделяет эти две фигуры. Экран занят большим изображением Толстого, Дзига Вертов - где-то сбоку. Его фото - в объективе кинокамеры. Изобретательно. Конечно, авторы не отказываются от своего Вертова, но у него такой сложный характер и весьма нетривиальное творческое поведение. В известной степени он не только личность, но и знак яркой, трагической эпохи.
В год смерти Льва Толстого Дзиге Вертову, безвестному мальчику из Белостока, было 14 лет. Яснополянский старец не мог знать ни имени, ни творчества режиссера-документалиста, основоположника неигрового кино как высокого искусства. Фильм выстроен как параллельное движение творческих устремлений, взглядов и биографий двух героев. В своих лучших картинах "Киноглаз", "Человек с киноаппаратом", "Симфония Донбасса" Вертов следовал основным эстетическим принципам Толстого, поддерживая и развивая на экране традиции русской классической литературы. Можно сказать, что взгляды Толстого сопоставлялись через кино Вертова с целым пластом воззрений первых полутора десятков лет советской эпохи. Этим объясняется то, как в полотно картины естественно входят Лев Кулешов и Всеволод Пудовкин, Александр Гастев и Владимир Маяковский. Все искусство двадцатых годов обсуждается как почти бессознательное наследование основных идей яснополянского старца. Неожиданно?
А вот и пример. Авторам вряд ли хватило бы часа, чтоб наглядно рассказать про технологию киномонтажа. Но они вполне доверяют сегодняшнему зрителю, живущему в телевизионной и компьютерной эпохе, где даже школьник знает про "третий смысл", контекст изображения и монтажный образ. При этом мало кто помнит, что сам принцип монтажа был открыт... Львом Толстым в виде "бесконечного лабиринта сцеплений", о котором он писал своему другу критику Николаю Страхову еще в 1876 году. Позже Лев Кулешов увидел близкое родство кино с классической литературой и изобрел киномонтаж на основе гениального толстовского определения. Об этом факте также напоминает остроумный монтажный эпизод в картине, в котором знатоки без труда узнают многих выдающихся мастеров советского кино: и Александру Хохлову, и Льва Кулешова, и Всеволода Пудовкина, и Лизу Свилову. Изображение занимает и захватывает, авторы "угощают" редкими кадрами с участием самого Вертова. Вот он - в водовороте революционных событий. Вот - работает в кинопередвижке, ездит с агитпоездами, знакомится со своей первой женой Ольгой Тоом. История с показом уникальных фотографий и хроники подана вкусно, с обильной киноприправой.
Большевики претендуют на то, чтобы говорить от имени рабочего класса. Многие деятели культуры, люди творческие и увлекающиеся, поверили в лозунги. Среди них - и Дзига Вертов. Выходец из непролетарской среды, он неожиданно проникается почти религиозным чувством справедливости коммунистического курса, верности пути к всеобщему счастью. Как Вертов при этом понимает свою собственную роль? Он готов порвать с исходной "буржуазной" средой и совершенно слиться с рабочим классом. В начале двадцатых мастер уходит от жены-интеллигентки и женится на дочери "пролетария" Елизавете Свиловой, обыкновенной, мало интересной женщине. Рядом с нею Вертов стремится "пропитаться" пролетарским духом, слиться с рабочим классом. Он пишет сценарные заявки о "семье Лизы", восхищается ее родственниками, вникает в круг нужд и интересов "класса - гегемона".
"В интерьере эпохи" возникает "киночество" Вертова - теория о том, как потакать "пролетарским" нравам и нуждам. Философия "киночества" в его текстах - манифестах, статьях: острое неприятие игровой экранной драмы, романа и романса. Знакомясь с воззрениями Вертова, авторы приходят к неожиданному выводу: они напоминают общеизвестные рассуждения Льва Толстого из трактата "Что такое искусство". Там тоже отвергаются роман и балет, стихосложение и классическая живопись, прямо не служащие интересам трудового человека. Толстой отвергает даже науку химию, если она не облегчает работу и быт земледельца.
Очевидные параллели бросаются в глаза и далее. Вот Толстой ставит риторический вопрос: "Кто у кого должен учиться - крестьянские дети у писателя или писатель у крестьянских детей?" И отвечает: "Конечно, писатель". А вот и Вертов комментирует свое экранное интервью с бетонщицей на Днепрострое Марией Белик и выражает пожелание: "Станиславскому бы посмотреть эти кадры!" То есть: не бетонщицу надо бы сводить во МХАТ, а Станиславского тащить к экрану, а еще лучше - непосредственно на Днепрострой!
Создатели фильма только подчеркивают параллели, которые бросаются в глаза. С их точки зрения, Толстой уходит из Ясной Поляны не просто как муж от жены, а как человек, "порывающий со своей средой, чтобы раствориться в народной толще". Вертов и тут - совершенно, конечно, бессознательно - следует за Толстым. Оставляя жену-интеллигентку, он покидает свой круг, чтобы приобщиться к такой абстрактной святыне, как "рабочий класс".
Монтажные "сцепления", о которых говорит и пишет Лев Николаевич Толстой, порождают множество остроумных эпизодов и становятся корневой системой в этом "двойном портрете в интерьере эпохи". Повествование в картине ведется от лица старого оператора игрового и документального кино Александра Григорьевича Лемберга, друга и соратника, прожившего с Дзигой Вертовым двадцать лет под одной крышей. Участник первых советских киносъемок, он рассказывает о том, как его родственник, известный российский кинопредприниматель Александр Дранков снимал Льва Толстого в Ясной Поляне без разрешения, тайно... из маленького дощатого домика с окошечком-сердечком. Анекдотичным оказывается его вопрос: где родилась съемка скрытой камерой в нашем кино? Как можно догадаться, правильный ответ: в Ясной Поляне!
Замечательный артист Валерий Баринов, подаривший оператору из фильма свой голос, озвучивает этот эпизод широко, смачно, в стиле эпохи и обстоятельств. Вообще в умении подобрать "голос картины" авторам не откажешь. Галина и Анна Евтушенко пригласили актера, который справился с поставленной задачей блестяще: Баринов как будто слился со своим персонажем, выпивающим стариковскую рюмочку в день рождения Толстого. Актер прост и естествен. Участие "живого и настоящего" Лемберга в событиях того времени, его свидетельства о Толстом и Вертове насыщают картину подлинным историзмом. В фильме действуют много персонажей: Софья Андреевна Толстая, Михаил Кольцов, Ольга Тоом, Елизавета Свилова, Мария Белик. Ну, и конечно же, вожди: Ленин, его сестра Мария Ильинична, Сталин, Молотов. А сколько кинематографистов: отец Александра Лемберга, известный российский кинорежиссер Григорий Лемберг, Михаил Кауфман, Роман Кармен, Левицкий, Гибер, даже переводчик текста "Интернационала" на русский язык Аркадий Коц, и тот попал в картину!
Понятно, что авторы не ставили задачи объяснить все и вся в жизни своих героев. Более того, вчитываясь в Толстого и вглядываясь в Вертова, они избежали приговоров и политических оценок, не давая "спасительных" рецептов, хотя при этом умудрились открыть абсолютно новый материал. Мало кто из современных кинокритиков может рассказать о том, как и где был похоронен Вертов, умерший в 1954 году. Еще меньше знают о том, что полтора десятилетия спустя его прах в присутствии кинодокументалистов всего мира был перенесен на Новодевичье кладбище. Сцена перезахоронения, в которой в самом ярком виде и в самом общем смысле авторам удалось высказаться на тему "художник и власть", еще долгие годы будет эмоционально будоражить многие поколения зрителей.
И последнее. Одним из самых интересных действующих лиц картины стал тверской крестьянин Сиряков, при-ехавший в 1923 году на Всероссийскую сельскохозяйственную выставку. В вертовской ленте этот мужик впервые видит сеялки и тракторы и одобряет: "Оченно способно!"
Сегодня, почти век спустя, космические аппараты буднично стартуют к звездам, электричество пашет и доит, обогревает и возит, лечит и стирает...Оченно способно. Но счастье человечества не стало ближе. Мы движемся вперед, а оно убегает, как горизонт. И понимая, что безбрежные горизонты технического прогресса легко могут завести людское сообщество в том числе и в самоубийственный тупик, люди все чаще начинают оглядываться назад.
Источник: http://mospravda.ru/culture_spectacles/article/o_rejissyre_zigzagov_vremeni_i_dokymentalnom_kino/
автор: Елена БУЛОВАскачать dle 10.6фильмы бесплатно
Поделиться публикацией:
3 183
Наверх

Календарь мероприятий
Все мероприятия >
ВХОД НА САЙТ